Все попытки человечества разрешить мучительный вопрос о смысле жизни разбивались об ужасную логику смерти, как разбиваются морские волны о скалу. Это приводило многих к пессимизму, а иногда к жизни согласно извращенному девизу: бери от жизни все, что можешь, живи в свое удовольствие, лови минуты счастья, наслаждайся, пока живешь, и т.д.

Высшее абсолютное благо, наполняющее нашу жизнь, само должно быть вечным. Ибо, как только мы помыслим в качестве него какое-либо временное состояние, будь то человеческой или мировой жизни, тотчас возникает вопрос о его собственном смысле. Все временное, все, имеющее начало и конец, не может быть самоцелью, немыслимо, как нечто самодовлеющее. Оно имеет смысл как средство, либо же оно бессмысленно.

Живое благо, или благо как жизнь, должно быть вечной жизнью, и эта вечная жизнь должна быть моей личной жизнью. Моя жизнь может быть осмыслена только, если она обладает вечностью.

Но сама вечность—это еще не все. Для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жизни в Боге, или божественной жизни. Только в том случае мы для себя самих обретаем смысл жизни, если, служа Ему, мы, как сыновья и наследники домохозяина, служим в нашем собственном доме, если Его жизнь, свет, вечность и блаженство могут стать и нашими, если наша жизнь может стать божественной, и мы сами можем обожиться.

'Христианская вера учит о смерти как об успении, т.е. сне, и о вечной жизни за гробом. При свете этого учения все земные вопросы получают свое разрешение, обретают новый смысл. Человеку дана жизнь для того, чтобы, использвав ему отведенное время, он приготовился к вечности.

В Успении Божией Матери мы черпаем уверенность в этом. Божия Матерь—воплощение добродетели и чистоты. Она испытала неимоверные страдания у Креста Сына Своего, Который принес Себя в жертву за людей. Люди не поняли Его, оклеветали, оскорбили, привели на Голгофу, распяли и умертвили. Божия Матерь не проронила слова ропота или отчаяния. Мужественно испила Она чашу горя, зная, что Ее Сын страдает за людей, за их вечное блаженство. Она с Ним страдала, с Ним и царствует сегодня. Именуя Ее Царицей неба и земли, святая Церковь указывает христианам через Нее и при Ее помощи смысл нашей жизни и наше назначение. Мы верим, что Она и по смерти жива, спасает присно нас от всяких лютых. "Воскресни, Господи, в покой Твой, Ты и Кивот святыни Твоея",—восклицает святой пророк Давид (Пс.131,8). Кивот—это Она, Благословенная, это и о Ее воскресении идет речь. И если Христос говорил: "Где Я, там и слуга Мой будет; и кто Мне служит, того почтит Отец Мой" (Ин.12,26),—то могут ли быть сомнения, что Она царствует со Христом, что Она там, где Он, что Она всегда жива? Вот откуда оно, наше глубокое исповедание: "Во Успении мира не оставила еси, Богородице",—эта уверенность, эти священные истины, выстраданные духовным опытом Церкви и опытом многих люботрудных сердец. Сердца людей знают, что в Ней они всегда найдут для себя понимание, помощь и ограждение, тихое пристанище и стену необоримую, Заступницу усердную и Матерь любимую. Знают, что Ее покров всегда над миром, знают и потому дерзновенно к Ней прибегают.

Прославляя сегодня Ее дивное Успение, всматриваясь в Ее благодатный и кроткий лик, изображенный на иконах, проникнемся, братия и сестры, чувством благоговения, радости и благодарения Богу и Его Пречистой Матери. Научимся сегодня у Ее гроба понимать смысл и цель нашей жизни. Человеческая мудрость родила много изречений и успокаивающих слов: "Мертвому—мертвое, а живому—живое"; "мертвый в гробе спи спокойно, жизнью пользуйся живущий"—и другие в том же духе; и все эти слова успокоения носят временный характер, как временно и наше пребывание на земле. Но есть правда смерти и правда вечной жизни, вот почему так важно сегодня обратиться к Ней, Богородице и Матери света, с молитвой: Мати Божия, всех нас заступи и молитвами Твоими избави от смерти души наша. Аминь.