Нельзя считать лишенными Божия попечения и прочие народы, кроме избранного. И они страдали от зла, вражды, войн и муки душевной, которую тоже старались умирить кровавыми жертвами. И они ждали Спасителя, Насадителя мира, как говорят о том их древние книги и предания.

Персы ждали пришествия Ошандербега, т.е. человека мира, который украсит землю праведностью, восстановит истинную веру. Государство тогда будет населено счастливыми людьми, говорящими одним языком (Zend Avesta, ч.ІІ и III).

У индийцев бытовало верование, что придет потомок первого человека Кассиапа и его жены Дити—бог Вишну под именем Калки, чтобы истребить зло и восстановить счастливое время, которое было в начале мира.

Надежда на будущий золотой век слышится в древнегерманском сказании о Валдаре, мудром, святом любимце богов, коварно убитом злым Локи. Валдар снова восстанет, наступит золотой век, тогда люди мирно будут жить между собою и злого Локи не будет.

Такие чаяния, вера в насадителя новой жизни были и у других народов. Упования эти поддерживались общим преданием первобытной религии, пророчеством о семени жены, которое сотрет главу змия (Быт.3,15), а также предсказаниями о Мессии, существовавшими у избранного народа еврейского. Многие языческие философы пользовались священными книгами Моисеевыми и писаниями пророческими 24. Просвещению язычников во многом способствовало и чтение Священного Писания в переводе 70 толковников, сделанном для Александрийской библиотеки в III веке до Р.Х.

Пифагор, Сократ и Платон, например, были хорошо знакомы с текстами Священного Писания и важнейшие и лучшие элементы своей философии заимствовали из него 25.

«В Библии творение, падение, потоп, эти события— ключ к пониманию всей истории человечества»26.

Грех внес в человеческий род разлад. Единая прежде семья людей раздробилась на множество отдельных обособленных народов, говорящих различными языками, имеющих различные религии, живущих в различных условиях и имеющих различные нравы. «Однако всякий верующий мыслитель обязан принять, что этому процессу раздробленности предшествовало единство, что переход от единства к множеству мог быть только постепенным, и что следы первоначального единства должны были оставаться у народов и после того, как они разделились и разъединились. Если все эти народы на всех путях их жизни должно было преследовать проклятие Адамово, то вместе за ним должны были следовать и благословения, данные Адаму, и все прошлое их отцов. С прошлым сразу порывают только на словах»27. Исходя из таких соображений, многие писатели пытались найти и отыскивали в памятниках разных народов следы знания первоначальных откровений, данных Богом человеку. Отзвуки божественного откровения и остаток истинного богопознания можно видеть в обрядах некоторых народов, например, в обрезании, которое не было исключительно обрядом еврейским 28, и т.д.

Многое о Мессии язычники знали из учения богоизбранного народа, которому «вверено было Слово Божие» (Рим.3,2). Учение это, смешиваясь с язычеством, утрачивало чистоту и являлось соединенным с некоторою ложью и обманом, но тем не менее вносило новое во взгляды и убеждения знакомящихся с ним.

Почти все религии прямо или косвенно пользовались Библией как одним из источников вероучения. Так, персидские (авестические) сказания, несомненно, связаны с библейскими: есть сходство в повествованиях о первых людях, о грехопадении, о потопе, в учении о добрых и злых духах и т.д.29. О персах говорят, что они, будучи арийцами по происхождению, суть семиты по своим верованиям. Родство это есть результат заимствований у евреев. Так представляет нам это Библия, в подобной мысли утверждают и исторические (ассиро-вавилонские памятники), и филологические (язык отдельных частей авесты) данные. В религии персов нет чистого монотеизма, но только относительный. Агура—Мазда в молитвах и обращениях персов очень часто наделяется предикатами истинного Бога, тогда как образы других богов тускнеют и стушевываются 30.

Ветхозаветное откровение частично вошло в языческие книги сивилл. Первые упоминания о них относятся ко временам Гераклита (550 до Р.Х.). Среди 14 книг, на которые разделены произведения сивилл, есть и иудейская 31. В третьей по счету книге сивилла указывает народам спасение в вере иудеев и иудеях. Обличая греков в идолопоклонстве, богоотступничестве и прочих беззакониях, она говорит: «Если гнев великого Бога тяжко обратится на вас, тогда вы узнаете лицо Его, тогда все человеческие души... протянут руки к далекому небу, начнут призывать великого Царя и Его помощь и станут искать, кто избавит их от Его великого гнева...» (стихи 545 и следующие).

За нарушение законов бессмертного Бога, говорится далее в книге, Он пошлет всем смертным несчастие и нужду, голод, бедствия и сокрушения, войну, болезни и тяжкие страдания, заставляющие проливать слезы, поелику люди не пожелали почитать бессмертного Отца всех человеков достойным образом. Тогда грешные обратятся к Богу, и дело человеческих рук станет добычею пламени. «И потом с востока Бог пошлет некоторого Царя, который на всей земле положит конец бедственной войне. Одних сторонников войны он умертвит и другим предпишет мирные законы. Все это произойдет не само собою, но ради послушания велениям великого Бога. И народ великого Бога будет осыпан богатыми дарами... Плодоносная земля и море наполнятся благами.

...Снова будут сыны великого Бога мирно жить около храма, радуясь дарам Создателя, праведного Судьи... В городах и деревнях будут они охраняемы от войны, и рука бедственной войны не коснется их более, потому что бессмертный будет сражаться за них и рука Святого их покроет... Души оставшихся верными будут восклицать: приидите, падем ниц с народом Божиим, будем праздновать пением Богу Создателю в наших домах... пройдем по земле и соберем смертное оружие, щиты, копья, шлемы, стрелы и все орудия смерти. Потом мы зажжем костер радости и в течение семи лет не нужно будет более срубать ни одного дуба в лесах, чтобы питать пламя этого огня».

Иногда говорится у пророчицы, что счастливому концу будут предшествовать великие бедствия. Обрушатся на землю наказания Бога, за то, что люди пренебрегли законом и судом Его. Но потом от Бога же люди получат радость и всякие блага. «Города будут запружены богатствами и поля плодородием. Не будет более никаких мечей, никакого волнения на земле, никаких внутренних столкновений, которые могли бы поколебать стонущую землю, ни войн, ни засухи; ни голода, ни губительного града, который уничтожает плоды. Великий мир будет царствовать на всей земле. Цари будут неизменно держаться своих договоров и Бессмертный, обитающий на звездном небе, даст всем людям широкой земли общий закон, который научит несчастных смертных, что они должны делать и что оставить».

Наступит вечное царство: «И тогда возникнет Царство, оно будет вечным и распрострет свою власть над всем человечеством. Тот, Который дал благочестивым людям святой закон... обещает дать им все радости, бессмертный дух и вечную святость... Пророки великого Бога устранят меч, потому что они будут судьями и праведными царями смертных... будут господствовать суд и справедливость великого Бога...» Далее идет указание на Мессию, и заимствованными у пророка Исаии словами пророчица рисует картину будущего мира. «Радуйся, юная, трепещи пред спасением, поелику Тот, Кто создал небо и землю, дарует тебе вечное счастье. Вот волки пасутся на горах с ягнятами и леопарды находятся вместе с козами, любящие бродить медведи ночуют вместе с тельцами, и кровожадный лев питается соломою из ясел, подобно мирным быкам, и нежные дети ведут их вместе связанными, дикое животное тихо поползет по земле, и драконы будут спать подле детей, не причиняя им вреда, поелику рука Божия будет покоиться на всех них»32.

Слова сивилл падали не на бесплодную почву, их стихи читались, усвоялись и принимались близко к сердцу, под их влиянием слагались новые поэтические произведения. Под влиянием сивиллиных книг написана Вергилием его четвертая Эклога.

«Теперь наступает последнее время, о котором пели куманские прорицательницы... Это будет концом железного века, наступлением золотого для всего мира. Все следы прирожденной преступности, все ужасы, которые нас столь долго преследовали, исчезнут... Смерть змее. Смерть обманчивым, отравленным травам... Всякая почва будет производить всевозможные плоды... Смотрите, как все трепещет от радости в предчувствии приближающегося времени».

Мессианские идеалы, отраженные в книгах сивилл, вдохновляли поэтов, все большее распространение в античном мире получали заповеди нравственности и высокие религиозные истины. Сивилла наставляла языческий мир: «Вы... не думаете о цели жизни... Вы не боитесь Бога... Почитайте всеединого Владыку мира... Бог один!.. Бог не мог произойти ни от какого мужчины и ни от какой женщины, нет!.. Людей, существ божественного происхождения, Он назначил владыками всех тварей... Вы молитесь птицам и ядовитым тварям... каменным изображениям и столбам... С позором вы вспомните о ваших лживых и бессильных богах, между тем как те, которые почитали истинного, вечного Бога, получат вечную жизнь... Они поселятся на всю вечность в цветущих садах рая и будут питаться сладким хлебом звездного неба»33.

В свое время книги сивилл очень почитались, они были для язычников тем же, чем пророческие книги для евреев. Христианский мир в древние и средние века так же высоко ставил и Вергилия, сравнивая его с Исаиею. Пророчество Вергилия об имеющем родиться и царствовать Владыке сопровождалось словами о прекращении войны и наступлении мирных времен: «С устранением войн времена укротятся крутые... железом затворов запрутся грозные двери войны»34. Мессианские идеалы, высказанные в поэзии Вергилия, высоко подняли его авторитет среди христиан. Великий Данте («Божественная комедия») не мог найти себе лучшего руководителя и советчика для странствований по небесному граду, чем Вергилий. Сложилась легенда о христианстве Вергилия, хотя он умер за двадцать лет до Р.Х. «У Аристотеля мы находим учение о Едином перводвижителе, сивиллины книги говорят, что Он есть Тот, Которого почитают евреи и Которого должны почитать все. Вергилий мечтает о том блаженном времени, когда наступит это всеобщее истинное Богопочитание. Философия Аристотеля была доступна лишь избранным, сивиллины книги читали многие. Вергилия читали все. Так истины ветхозаветного откровения возвещались все большим кругам человечества, по мере того как человечество становилось способнее и способнее к восприятию этих истин»35.

«Языческий мир чувствовал свое отчуждение от Бога. Он знал, что Бог гневается за грех; он чувствовал себя наказуемым или заслуживающим наказание от той Силы, которая пребывает в таинственной и недосягаемой дали; он простирал свои руки в эту неведомую даль в тщетной надежде умилостивить оскорбленное величие. Вполне согласуется с этим то, когда Исайя, изображая стремление народов к царству Мессии, представляет их как бы так восклицающими: истинно Ты Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель» (Исх.14,14,15)36.

Сказания о золотом веке, когда люди и боги жили в тесном общении, когда мир и правда царствовали на земле, служат основою для большей части, если не для всех, языческих религиозных систем. У африканских племен существует предание, что в древности небо было ближе к людям, что Верховный Бог, Он же и Творец, сообщал людям уроки мудрости, а потом удалился и живет теперь далеко на небе. Индусы говорят то же самое; они, как и греки, ссылаются на своих предков, живших в более тесном общении с богами. Согласно этим сказаниям, в древности Бог сам был пастырем людей. Жизнь была счастливой, земля сама приносила плоды, всякая работа была в удовольствие, а не в изнурение... Повсюду—отчуждение от Бога. Почти все Боги покинули землю... Убеждение во всецелой богооставленности людей, встречающееся в греческой мифологии, заслуживает особого внимания. Подобное чувство скорби пронизывает большую часть народных песен, придавая им минорный тон, и встречается позднее в романтической литературе многих стран.

Все здравомыслящие язычники были убеждены, что грех так горек, поскольку он есть нарушение заповедей Божиих. Мысль о смерти как о наказании за грех, как о печати отчужденности от Бога объясняет распространенное в те времена убеждение о нечистоте непогребенного тела37.

Чтобы получить надежду на успокоение сердца, почти все народы, прибегали к таким средствам, как исповедание греха, очистительные омовения и очищение, телесное изнурение (например, пост), жертвы.

Со временем человек все яснее видел свою греховность и в то же время сознавал бесполезность и безнравственность всего ритуала обычных в язычестве очистительных действий 38.

Почти во всех языческих верованиях встречаются две неясно выраженные идеи: о благотворной, искупительной святости принесения в жертву невинного ради виновных и о воскресении того лица, которому пришлось безвинно пострадать за проповедание добра. Не стоит перечислять всех проявлений этого предчувствия, их очень много. Начиная с возрождения Феникса в верованиях древних египтян и многочисленных воскресений Брамы на земле в индуистской религии, эта идея повторяется и в других религиях— в воскресении Озириса, в жертвоприношении Ифи-гении, дочери Агамемнона, возрождении Аттиса и т.д. Однако все эти легенды говорят не о вере в осуществившееся чудо, а скорее о свойственной всему человечеству надежде на искупление через самопожертвование—вольную смерть и воскресение. Неверно было бы видеть в христианстве лишь отзвук этой надежды. Оно было скорее ее осуществлением. Так, великим событиям часто предпосылается некая тень их, прообраз. Подобное предвосхищение будущего, не являясь настоящим откровением, приобретает до некоторой степени пророческий смысл 39. «В древних языческих религиях была часть той истины, которая вполне открыта и подтверждена в религии христианской»40.

Идея смерти и воскресения, идея страждущего и побеждающего Бога-Примирителя содержится во всех религиях древнего мира. В христианстве эти идеи связаны с личностью, что обусловило победу христианской веры над всеми языческими верованиями. Именно эта связь веры в смерть и воскресение Божественного Спасителя с живой исторической личностью и дала христианству его нравственную основу, внутреннюю доказательность его истинности. Воплощение этих идей человечества завершилось в нравственной Богочеловеческой личности41.

«Если христианство происходило бы не от Самого Христа, запечатлевшего Свое учение крестною смертью, если бы вместо Сына Бога Живого, обновившего мир, мы имели бы лишь дело с отдаленным отзвуком чужой легенды, можно было бы разве допустить, что такая легенда вызвала движение, плоды которого наполнили собою целых двадцать веков»42.

Итак, человечество столкнулось с неразрешимой проблемой: Бог свят, а человек грешен, и все средства, испробованные для того, чтобы загладить грех, оказались бессильными примирить человека с его Создателем. Тем не менее, человек чувствует, после долгих поисков и блуждания во тьме неведения, что он сотворен для пребывания в единении с Богом, и хотя заслуживает смерти, но стремится к жизни. Бог правосуден и благ, однако как Он может проявить свое правосудие над грешниками, уповающими на возможность получения от Него даров благости, и как Он может проявить Свою благость без ущерба Своему правосудию? Предание говорит и внутреннее чувство убеждает, что мы сотворены по образу Божию, что мы «Его род» и что истинное наше назначение в том, чтобы пребывать в единении с Богом, но как достигнуть этого единения 43?

Воплощение Сына Божия есть действительное начало и основание восстановления такого тесного союза человека с Богом, какой только возможен: Бог сделался человеком!

Идея о Мессии, долженствующем обновить и примирить человечество, предполагала необходимость обновления самой природы человека, возникновение новой творческой силы, которая должна преобразить человека. С этой идеей тесно связано представление об обращении всех народов, о их единстве, о всеобщем мире с полной победой добра над злом.

У отдельных народов понятия о зле и противостоянии ему формировались по-разному. В религии Китая, например, нет и понятия о нравственном зле или о необходимости избавления от него; в Индии есть сознание, или, вернее, ощущение зла; но избавление от зла полагается только в уничтожении, в завершении личного бытия; в Иране появляется уже надежда на победу добра над злом, но победа, за которою следует то же уничтожение 44.

«Понятие о посреднике и примирителе в Зороаст-ровой религии, выродившее из себя особый культ и распространившееся вне Персии на западе (что служит... доказательством взаимного общения религий), несомненно выше, чем подобные типы в браминстве и буддизме, как и самое учение о Боге, здесь более живо и жизненно, чем в Индии... Это не Будда, несуществующий и обращающий все в ничтожество,— не Кришна, проповедующий убийство личной жизни и обещающий в этом блаженство; это не тип отвлеченного, мертвящего созерцания, а живой носитель силы добра. Но он—тварь и общекосмическая сила, выродившаяся из Ормузда. Он—олицетворение того светоча жизни, который вылился из божества и разлит по миру»45. Воплощением силы света, которая заключена в человеке, является Сосиош, последний из пророков. Митра—олицетворение идеи о мире добра в его целости, совокупности. Во всех этих верованиях личность поднялась над стихийным миром, но не победила его окончательно.

Стремление к миру присуще всем религиям и народам. К христианству, религии любви и мира, приготовлялся весь мир, все исторически известные верования. Человечество искало мира с Богом и в Боге всеми путями и средствами: в мистериях, в жертвоприношениях и других обрядах.

Языческий мир, все дохристианские религии с их основателями46 жаждали мира и истины, но у них эта жажда не венчалась успехом, ибо не было еще Того Начальника, Который мог бы принести истинный мир и силен был бы водворить его на земле между людьми.

Путь к миру—Христос, Вечная Истина и Мир. В Нем все божественное и спасительное. Он дал человечеству средства к достижению мира и спасения. Он вложил в людей дух новый, Дух Божий, дух мирный, потому что Сам исполнен Божественных даров (Ис.11,2) и всевозможных нравственных совершенств.

Все, что когда-либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это сделано «соответственно мере нахождения и созерцания Слова» (Иустин Философ. Апология 2.Гл. 10).

Учение Платоново не «совершенно различно от Христова», но и не «во всем с ним сходно, равно как и учение других, как то: стоиков, поэтов и историков. Ибо всякий из них говорит прекрасно потому именно, что познавал отчасти сродное с посеянным Словом Божиим... Все же писатели посредством врожденного семени Слова могли видеть истину, но темно» (Иустин Философ. Апология 2.Гл.13)47.

В воплощении Сына Божия для спасения людей открывается вся глубина премудрости Божией, которая только одна и могла обрести средство для примирения людей с Богом, для удовлетворения Правде Божией за грехи человечества. Грех есть преступление, а каждое преступление должно нести за собой наказание—таков закон Правды. Если бы люди сами несли наказание за свои грехи по закону Правды Божией, то все должны были бы погибнуть для вечной жизни. Ни ангелы, ни самые великие праведники не могли взять на себя грехов всех людей. Их взял на себя Сын Божий, и только Он один мог искупить их Своей крестной смертью, и во имя этой искупительной жертвы Он один может подавать отныне прощение и мир всем людям. В течение многих веков древние народы, да и сам богоизбранный народ иудейский, согрешали против Бога идолопоклонством, омерзительными пороками, восстанием против посылаемых Господом пророков. Но Господь все терпел, ничто не могло побудить Его не исполнить Своего обещания послать Спасителя мира. И когда «пришла полнота времени» (Гал.4,4), Он послал Своего Сына Единородного, чтобы «всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3,15)48.

Сын Божий пришел с неба, когда настало время, назначенное для этого, иначе говоря, когда сам мир смог принять Его учение, когда весь человеческий род осознал, что ему не достает мира и истины.

Спаситель явился «в устроение полноты времен» (Еф.1,10), т.е. в довершение и для законченности этих времен, которые без Него не имели бы своей полноты. Все прошедшее, бывшее до Христа, тяготело к Нему и в Нем искало себе примирения.

Христос явился, чтобы все соединить под Своим духовным главенством—и небесное, и земное. Таким образом, весь мир, всю историю человеческого рода можно представить как бы одним громадным телом, одним организмом, который перед пришествием Христовым искал себе главу. Все, предшествовавшее явлению главы, устроялось и созидалось так, чтобы явилась наконец Глава для этого, еще неодушевленного тела49.

Верующее сердце никогда не может забыть о глубине и ужасе тех страданий, какие за нас понес на земле Господь Иисус Христос. Но такова бесконечная любовь Небесного отца и Его Божественного Сына к людям, Сына, Который, будучи Богом и Человеком, добровольно принес Себя Отцу Своему в совершенную жертву, дабы примирить создание с Его Создателем.

ПРИМЕЧАНИЯ

24    См.: св.Иустин Философ, Апология 1. Гл.31; гл.13. Тертул-лиан. Апологетик. Гл. 47; св.Климент Александрийский. Строматы. Т. 1,гл.32.

25    Глаголев С. С., проф. Из чтений о религии. Троице-Сергие-ва Лавра, 1905.С.204.

26    Там же. С. 195

27    Там же. С. 156.

28    Там же. С. 169.

29    Там же. С. 155-196.

30    Там же.

31    Там же. С.207.

32    Цитаты по Глаголеву С.С. Из чтений о религии. С.207-213.

33    Цитаты по Глаголеву С. С.

34    Там же. С.217.

35    Цитаты по Глаголеву С.С. С.218.

36    Воздвиженский М., свящ. Чувство греховности... //Православное обозрение. 1885.Т.1.С.139.

37    Малейшее прикосновение к умершему лишало человека права участия в жертвоприношениях, общения со жрецами и служителями Бога.

38    Воздвиженский М., свящ. Цит. соч. С.140-148.

39    Головин К. Божественность Спасителя по синоптикам. 1913.С.75.

40    Хрисанф, еп. Религии древнего мира в их отношении к христианству. СПб.,1878. Т.З.С.501.

41    Брикнер М. Страждущий бог в религиях древнего мира. СПб.,1905.С.47.

42    Головин К. Цит. соч.

43    Воздвиженский М., свящ. Воплощение и искупление //Православное обозрение. 1886.Т.2.С.49.

44    Хрисанф, еп. Религии древнего мира. СПб., 1873. Т.2.С.639.

45    Там же. С.638.

46    Многие религиозные системы язычества созданы под влиянием философских воззрений. Религия Китая, заключающая в себе грубый материализм, имеет основателя-философа Конфуция. Религии Индии, представляющие пантеистическое обожение природы,—Браму и Будду. Религия Персии, отличающаяся дуализмом в воззрении на божество и человека,—Зороастра и др. (см.: Серединский Т., прот. Обозрение религий... Рига. 1893.С.57-97).

47    Светлов П., свящ. Значение Креста в деле Христовом. К.,1893.С.109-111.

48    Религиозные верования с древних времен до наших дней //Сб. статей и лекций /Пер. с англ. Тимирязева В.А. СПб.,1900.С.251.

49    Хрисанф, еп. Цит. соч. Т.З.С.515-516.